Неточные совпадения
— Обещание дано было прежде. И я полагал, что вопрос о
сыне решал дело. Кроме того, я
надеялся, что у Анны Аркадьевны достанет великодушия… — с трудом, трясущимися губами, выговорил побледневший Алексей Александрович.
По тону Бетси Вронский мог бы понять, чего ему надо ждать от света; но он сделал еще попытку в своем семействе. На мать свою он не
надеялся. Он знал, что мать, так восхищавшаяся Анной во время своего первого знакомства, теперь была неумолима к ней за то, что она была причиной расстройства карьеры
сына. Но он возлагал большие надежды на Варю, жену брата. Ему казалось, что она не бросит камня и с простотой и решительностью поедет к Анне и примет ее.
И на ответ мой возразил сурово: «Жаль, что такой почтенный человек имеет такого недостойного
сына!» Я спокойно отвечал, что каковы бы ни были обвинения, тяготеющие на мне, я
надеюсь их рассеять чистосердечным объяснением истины.
Заговорив однажды по поводу близкого освобождения крестьян, о прогрессе, он
надеялся возбудить сочувствие своего
сына; но тот равнодушно промолвил: «Вчера я прохожу мимо забора и слышу, здешние крестьянские мальчики, вместо какой-нибудь старой песни горланят: Время верное приходит, сердце чувствует любовь…Вот тебе и прогресс».
— Нет, — Радеев-то, сукин
сын, а? Послушал бы ты, что он говорил губернатору, Иуда! Трусова, ростовщица, и та — честнее! Какой же вы, говорит, правитель, ваше превосходительство! Гимназисток на улице бьют, а вы — что? А он ей — скот! —
надеюсь, говорит, что после этого благомыслящие люди поймут, что им надо идти с правительством, а не с жидами, против его, а?
Потому-то хозяйка и медлила решительным словом «запрещаю», тянула разговор,
надеясь сбить и утомить
сына прежде, чем дойдет до настоящей схватки.
— Приготовляется брак, и брак редкий. Брак двусмысленной женщины и молодого человека, который мог бы быть камер-юнкером. Эту женщину введут в дом, где моя дочь и где моя жена! Но покамест я дышу, она не войдет! Я лягу на пороге, и пусть перешагнет чрез меня!.. С Ганей я теперь почти не говорю, избегаю встречаться даже. Я вас предупреждаю нарочно; коли будете жить у нас, всё равно и без того станете свидетелем. Но вы
сын моего друга, и я вправе
надеяться…
На днях был у меня моряк Каралов с твоим листком от 5 марта. Читал его с признательностию, мне стало так совестно, что я очень бранил себя и пишу тебе мою повинную с
сыном нашего Якушкина, который был здесь ревизором в Тобольской губернии по межевой части. — Он
надеется тебя лично увидеть и дать изустную весть обо мне.
Я
надеюсь, что ты не сердишься, любезный друг Иван, что на твой счет пишу
сыну колкости.
Верная моя Annette строит надежды на свадьбу наследника, [Семьи декабристов
надеялись, что в связи со свадьбами своей дочери Марии (1839) и
сына Александра (1841) Николай I облегчит участь сосланных; их надежды были обмануты.] писала ко мне об этом с Гаюсом, моим родственником, который проехал в Омск по особым поручениям к Горчакову; сутки прожил у меня.
— Мы откроем себе фирму «Горизонт и
сын». Не правда ли, Сарочка, «и
сын»? И вы,
надеюсь, господа, удостоите меня своими почтенными заказами? Как увидите вывеску «Горизонт и
сын», то прямо и вспомните, что вы однажды ехали в вагоне вместе с молодым человеком, который адски оглупел от любви и от счастья.
Тогда и отец стал смотреть на связь
сына с Наташей сквозь пальцы, предоставляя все времени, и
надеялся, зная ветреность и легкомыслие Алеши, что любовь его скоро пройдет.
— Да, вы правы, мне тоже. Я давно знаю, что вы настоящий, искренний друг Натальи Николаевны и моего
сына. Я
надеюсь быть между вами троими четвертым. Не так ли? — прибавил он, обращаясь к Наташе.
Несмотря на то, что служба Петра Васильевича шла так хорошо, что он скоро
надеялся иметь свой кусок хлеба, он все бросил, вышел в отставку и, как почтительный
сын, считавший своею первою обязанностию успокаивать старость матери (что он совершенно искренно и писал ей в письмах), приехал в деревню.
Приезжал к нему из Петербурга двадцатидвухлетний поручик-сын и пробовал утешить старика, обнадеживая, что граф Иван Александрович
надеется все повернуть на старую колею, но князь выслушал, на минуту просиял улыбкой и не поверил.
— И я им то же говорю, — отозвался батюшка, — не
надейтесь ни на князи, ни на
сыны человеческие, а к богу прибегайте!
— Кто же его убил? — любопытствует Иудушка, по-видимому, все-таки
надеясь, что
сын опомнится.
— «Бог видит всё! — сказал он. — Ему известно, что вот люди, созданные для земли, погибают в море и что один из них, не
надеясь на спасение, должен передать
сыну то, что он знает. Работа нужна земле и людям — бог понимает это…»
Товарищи! мы выступаем завтра
Из Кракова. Я, Мнишек, у тебя
Остановлюсь в Самборе на три дня.
Я знаю: твой гостеприимный замок
И пышностью блистает благородной,
И славится хозяйкой молодой. —
Прелестную Марину я
надеюсьУвидеть там. А вы, мои друзья,
Литва и Русь, вы, братские знамена
Поднявшие на общего врага,
На моего коварного злодея,
Сыны славян, я скоро поведу
В желанный бой дружины ваши грозны. —
Но между вас я вижу новы лица.
В деревне княгиня
надеялась уберечь
сыновей от светской суеты и сохранить ум их целым и здравым, способным постигать действительно высокое в жизни и бегать всего низкого, расслабляющего душу.
—
Сын мой,
надеюсь, будет настолько неглуп, что и без состояния просуществует на свете, — возразила Елена, — и вы потрудитесь передать князю, что я так же, как и он, по-прежнему его уважаю и почитаю, но
сына моего все-таки не отдам ему.
Один мой знакомый, много покатавшийся на своем веку по России, сделал замечание, что если в станционной комнате на стенах висят картинки, изображающие сцены из «Кавказского пленника» или русских генералов, то лошадей скоро достать можно; но если на картинках представлена жизнь известного игрока Жоржа де Жермани, то путешественнику нечего
надеяться на быстрый отъезд: успеет он налюбоваться на закрученный кок, белый раскидной жилет и чрезвычайно узкие и короткие панталоны игрока в молодости, на его исступленную физиономию, когда он, будучи уже старцем, убивает, высоко взмахнув стулом, в хижине с крутою крышей, своего
сына.
— Ну, брат, — заметил отец, — перспектива незавидная. Я
надеялся, что из него выйдет военный ученый, а он попросту сказать — куропаточник. Ступай, коли охота берет; будешь от меня получать 300 руб. в год, и отпускаю тебе в услужение
сына Васинькиной кормилицы Юдашку, а при производстве пришлю верховую лошадь.
— Живи чисто! — завещала она
сыну и твердо
надеялась, что он соблюдет свою чистоту, как она свою соблюдала. «Это все, что чем манится, — почасту писывала она
сыну в столицу, — дано богом в умножение рода, да отец будешь, а не прелюбодей. Помни, что где двое у греха беспечны, там от них третий нарождается и будет от безумных людей безгрешно стыд терпеть, а потому блюдись, дабы этого не было».
Соблазняли боярыню слухи о нравах дворских и вольностях, но она
надеялась, что вложила в сердце
сына добрые семена.
Но на верхней площадке его тоска возросла до такой нестерпимой боли, что он вдруг, сам не сознавая, что делает, опрометью побежал вниз. В одну минуту он уже был на крыльце. Он ни на что не
надеялся, ни о чем не думал, но он вовсе не удивился, а только странно обрадовался, когда увидел свою мать на том же самом месте, где за несколько минут ее оставил. И на этот раз мать должна была первой освободиться из лихорадочных объятий
сына.
— Разумеется, — возразила старуха, — утопающий за щепку хватается, мы не всегда были в таком положении, как теперь. Муж мой был польский дворянин, служил в русской службе, вследствие долгой тяжбы он потерял бóльшую часть своего имения, а остатки разграблены были в последнюю войну, однако же я
надеюсь, скоро всё поправится. Мой
сын, — продолжала она с некоторой гордостию, — имеет теперь очень хорошее место и хорошее жалованье.
— Знаю, родной мой, — отвечает, — что ты мне вместо
сына, ну только я на себя не
надеюсь, чтоб я могла тебе это как надо высловить, потому что глупа я и бесталанна, а вот погоди — дядя после шабаша придет, он тебе небось все расскажет.
А во-вторых, не
надейтесь ни на
сыны, ни на князи человеческие, и вообще я желаю вам гораздо большего усердия в трудах ваших, чем я встретил это сегодня! (Круто поворачивается к Мямлину.) У вас хоть готово ли что-нибудь?
— Украли! — продолжала она, встряхнув головой и приподняв брови. — Хитрое было дело эким господам украсть. Старик правду говорил, что прежние баре были соколы. Как бы теперь этак они на фатеру приехали, не стали бы стариковские сказки слушать, а прямо, нет ли где беседы, молодых бабенок да девушек оглядывать. Барину нашему еще бы не украсть, важное дело… Как сказал он: «Друг Феденька!
Надейся на меня, я тебе жену украду и первого
сына у тебя окрещу!» Как сказал, так и сделал.
— Не говори, Пантелеюшка, — возразила Аксинья Захаровна. — «Не
надейся на князи и
сыны человеческие». Беспременно надо сторожким быть… Долго ль до греха?.. Ну, как нас на службе-то накроют… Суды пойдут, расходы. Сохрани, Господь, и помилуй.
«Получив письмо мужа, она знала уже в глубине души, что все останется по-старому, что она не в силах будет пренебречь своим положением, бросить
сына и соединиться с любовником. Но свидание это все-таки было для нее чрезвычайно важно. Она
надеялась, что это свидание изменит их положение и спасет ее. Если он при этом известии решительно, страстно, без минуты колебания скажет ей: брось все и беги со мной, она бросит
сына и уйдет с ним».
Все дело в облагорожении чувств и просвещении ума и сердца, чего мы с тобою и станем достигать,
сын мой, и в чем,
надеюсь, нам никто не помешает.
— Только, пожалуйста, поезжайте рысью, — наказывал Юрий Денисович
сыновьям, — рысью и шагом, и думать не смейте о галопе. Лошади будут послушны, и вам не придется понукать их: Вострячок очень смирен, пока ему не дают шпоры и не горячат его. Но лишь только его пускают галопом, он начинает волноваться, и, весьма может случиться, понесет. Слышишь, Юрий? Я
надеюсь на твое благоразумие, — заключил Волгин, обращаясь к
сыну.
— Вам,
надеюсь, знакомы эти документы? — подал тот ему пачку векселей. — Возьмите и просмотрите, все ли тут? Чего вы боитесь? Надо было бояться выдавать их, — продолжал он, видя, что
сын, совершенно растерявшись, стоит опустя руки.
Это не устрашило новгородцев, они
надеялись на собственные свои силы и на мужество всегда могучих
сынов св. Софии, как называли они себя, продолжали своевольничать и не пускали на вече никого из московских сановников. В это время король польский прислал в Новгород послом своего воеводу, князя Михаила Оленьковича, и с ним прибыло много литовских витязей и попов. Зачем было прислано это посольство, долго никто не знал, тем более что смерть новгородского владыки Ионы отвлекла внимание заезжих гостей.
Это не устрашило новгородцев, они
надеялись на собственные свои силы и на мужество всегда могучих
сынов святой Софии, как называли они себя, продолжали своевольничать и не пускали на вече никого из московских сановников. В это время король польский прислал в Новгород послом своего воеводу, князя Михаила Оленьковича, и с ним прибыло много литовских витязей. Зачем было прислано это посольство, долго никто не знал, тем более, что смерть новгородского владыки Ионы отвлекла внимание от заезжих гостей.
— Мой
сын не знает, что мать его еще жива, и пока не должен этого знать. Я не хочу, чтобы он видел ее, говорил с нею, и этого не будет; я,
надеюсь, сумею помешать этому, чего бы мне это ни стоило.
Я и жена сначала испугались было такого предложения; но, подумав, что у нас еще два
сына, все погодки, один краше другого,
надеясь, что наше семейство приумножится и вперед, и посоветовавшись с Андреем Денисовым, решился не мешать благополучию Владимира нашего.
К ней-то и обратилась Хвостова, прося написать
сыну о переводе ее первенца на службу под непосредственное начальство всемогущего графа,
надеясь при дружбе с матерью открыть, таким образом, своему Пете блестящую карьеру.
Можно
надеяться, что из них выйдут добрые, верные
сыны отечества, образованные, полезные себе и обществу граждане.
Расчеты его были довольны верны, — он
надеялся на доброту души Ранеева, еще более усиленную потерею
сына и физических сил.
— Если это жена ее
сына, то я, наверное, завтра увижу ее и разочарую Николая Павловича…
Надеюсь, что вы не сердитесь на меня, что я без спросу решилась привезти несчастную сюда, чтобы иметь время подготовить не менее несчастную мать к роковой встрече с безумной, еле живою дочерью…
Василий Иванович и Авдотья Федосьевна полагали и
надеялись, что когда их
сын подрастет, то страсть его к военной службе исчезнет, но с летами наклонность эта проявлялась все явственнее.
Крайность моя принудила беспокоить вас моею просьбою; тридцать лет я ничем вас не беспокоила, воспитывая нашего
сына в страхе Божием, внушала ему почтение, повиновение, послушание, привязанность и все сердечные чувства, которыми он обязан родителям,
надеясь, что Бог столь милосерд, преклонить ваше к добру расположенное сердце к вашему рождению; видя детей, да и детей ваших, вспомните и несчастную их мать, в каком она недостатке, получая в разные годы и разную малую пенсию, воспитывала
сына, вошла в долги до 22 000 рублей, о которых прошу сделать милость заплатить.
Появление на похоронах князя ненавистной ей. Александрины открыло ей глаза. Она поняла, почему
сын не намерен покидать Петербурга. Она — эта женщина, несколько лет уже составлявшая кошмар княгини, была здесь — в одном с ней городе. Поведение
сына в церкви, о котором она узнала из светских толков, доказывало, что он далеко не излечился, как она
надеялась, от своей пагубной страсти. Княгиня же была бессильна против этой женщины, отнимающей у нее ее любимца.
Единственная моя просьба к вам будет та, чтобы свадьба была не в Петербурге, так, как вы сами,
надеюсь, понимаете, что независимо от ваших превосходных нравственных качеств, которые я всецело признаю и которыми вы сумели внушить моему
сыну такую горячую и продолжительную к вам привязанность, разница вашего и его общественного положения невольно возбудит для меня и даже для него неприятную, а для вас совершенно ненужную огласку в свете, возбудить толки и пересуды…
Устроив предсмертное примирение
сына с отцом, она
надеялась, что Виктор, под впечатлением беседы с умирающим, сделавшись, наконец, после смерти князя Василия главою рода, поступив на службу, которая, конечно, для князя Гарина была открыта по всем ведомствам, сделает блестящую карьеру и не менее блестящую партию.
— Успокойся,
сын мой, — сразу понял священник немую просьбу князя и подошел к стоявшему неподвижно слесарю, —
надеюсь, ты веришь своему духовному отцу… Я благословлю тебя…
Он
надеялся, что княгиня прекратит этот глупый роман ее
сына с содержанкой князя Потемкина.